Неточные совпадения
Сердце мое заныло, когда очутились мы в давно знакомой комнате, где
на стене висел еще диплом покойного коменданта, как печальная эпитафия [Эпитафия — надгробная, надмогильная
надпись.] прошедшему времени.
Мы прошли мимо какого-то, загороженного высокой каменной и массивной
стеной, здания с тремя входами, наглухо заколоченными, с китайскими
надписями на воротах: это буддийский монастырь.
Я раза три уже принимался пить чай, несколько раз напрасно пытался заснуть, прочел все
надписи на окнах и
на стенах: скука меня томила страшная.
В ожидании всенощной мы успели перебывать везде: и в церквушках, где всем мощам поклонились (причем матушка, уходя, клала
на тарелку самую мелкую монету и спешила скорее отретироваться), и в просвирной, где накупили просвир и сделали
на исподней корке последних именные заздравные
надписи, и
на валу (так назывался бульвар, окружавший монастырскую
стену).
На стене, против буфета, еще уцелела
надпись М. П. Садовского. Здесь он завтракал, высмеивая прожигателей жизни, и наблюдал типы. Вместо белорубашечных половых подавали кушанья служащие в засаленных пиджаках и прибегали
на зов, сверкая оборками брюк, как кружевом. Публика косо поглядывала
на посетителей,
на которых кожаные куртки.
На стенах этой школы было, между прочим, много всяких
надписей, и в том числе чья-то сиротская рука начертала...
На одном из поворотов молодые люди остановились. Они поднялись уже довольно высоко, и в узкое окно, вместе с более свежим воздухом, проникла более чистая, хотя и рассеянная струйка света. Под ней
на стене, довольно гладкой в этом месте, роились какие-то
надписи. Это были по большей части имена посетителей.
Что же до людей поэтических, то предводительша, например, объявила Кармазинову, что она после чтения велит тотчас же вделать в
стену своей белой залы мраморную доску с золотою
надписью, что такого-то числа и года, здесь,
на сем месте, великий русский и европейский писатель, кладя перо, прочел «Merci» и таким образом в первый раз простился с русскою публикой в лице представителей нашего города, и что эту
надпись все уже прочтут
на бале, то есть всего только пять часов спустя после того, как будет прочитано «Merci».
— Чаша с кровию Христовой и
надпись: «redemptio mundi!» — искупление мира! — продолжал Егор Егорыч, переходя в сопровождении своих спутников к южной
стене. — А это агнец delet peccata — известный агнец, приявший
на себя грехи мира и феноменирующий у всех почти народов в их религиях при заклании и сожжении — очищение зараженного грехами и злобою людского воздуха.
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться у небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, —
на куполе его, впрочем, высился крест; наружные
стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными
надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли
надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и место селения славы твоея».
— Я думаю, можно!.. Но лучше я прежде спрошу Сергея Степаныча, — присовокупил он и проворно пошел обратно в церковь, где в сопровождении старика Углакова Сергей Степаныч вместе с Батеневым рассматривали изображения и
надписи на церковных
стенах, причем сей последний что-то такое внушительно толковал.
Все в комнате было
на своем месте, только угол матери печально пустовал, да
на стене, над постелью деда, висел лист бумаги с крупною
надписью печатными буквами...
Впрочем,
на одной
стене в серой деревянной раме висели какие-то правила с двуглавым орлом, а
на другой, в такой же раме, какая-то гравюра с
надписью: «Равнодушие человеков».
На стене висела наклеенная
на серый коленкор, засиженная мухами карта России, по которой, от скуки ожидания, я и путешествовал пальцем между
надписями: «Воронеж», «Саратов„, «Козлов“ и все никак не находил Тамбова: его не было. Там, где, по моим знаниям, он должен был находиться, красовался сделанный порыжелыми чернилами треугольник, через который проходили линии железной дороги
на Саратов и Рязань.
Пока Вася отряхивался, я смахнул пыль с сундука. Он был белый, кожаный, с китайской
надписью. Я и Вася, взявшись за медные ручки сундука, совершенно легкого, потащили его по лестнице, причем Вася обернул его ручку бумажкой и держал руку
на отлете, чтобы костюмом не коснуться ноши. За
стеной, отделявшей от кладовки наши актерские номерки, в испуге неистово лаяла Леберка, потревоженная неслыханным никогда грохотом. Я представил себе, как она лает, поджав свой «прут», как называют охотники хвост у понтера.
На стене вверху, прямо против входа, была вышита гладью белым шелком большая мертвая голова с крупною латинскою
надписью: «Memento mori!».
Даже географические глобусы велено было вынести, чтобы не наводили
на какие-нибудь мысли, а
стену,
на которой в старину были сделаны крупные
надписи важных исторических дат, — закрасить…
Пересмотрев давным-давно прибитые по
стенам почтового двора — и Шемякин суд, и Илью Муромца, и взятие Очакова, прочитав в десятый раз
на знаменитой картине «Погребение Кота» красноречивую
надпись: »Кот Казанской, породы Астраханской, имел разум Сибирской», — Рославлев в сотый раз спросил у смотрителя в изорванном мундирном сюртуке и запачканном галстуке, скоро ли дадут ему лошадей, и хладнокровный смотритель повторил также в сотый раз свое невыносимое: «Все, сударь, в разгоне; извольте подождать!»
В ту же ночь
на многих
стенах внутри гимназии,
на стенах наружных, даже
на куполе здания, явились ругательные
надписи директору, мастерски начерченные красным карандашом крупными печатными буквами.
Очевидно, Ароматов находился в периоде американизма и бредил жизнью настоящего янки;
на одной
стене была повешена четырехугольная картонка,
на которой готическими буквами было написано: «Деньги потерял — ничего не потерял, время потерял — много потерял, энергию потерял — все потерял».
На другой такая же картонка с другой
надписью: «Time is money».
На полочке с книгами я рассмотрел несколько разрозненных томов Добролюбова и Белинского, папку с бумагами и маленький томик рассказов Брет-Гарта.
— Как? — радостно воскликнул Коротков и, насвистывая увертюру из «Кармен», побежал в комнату с
надписью: «Касса». У кассирского стола он остановился и широко открыл рот. Две толстых колонны, состоящие из желтых пачек, возвышались до самого потолка. Чтобы не отвечать ни
на какие вопросы, потный и взволнованный кассир кнопкой пришпилил к
стене ассигновку,
на которой теперь имелась третья
надпись зелеными чернилами...
Перед дверью с
надписью «Дыркин» Коротков немного поколебался, но потом вошел и оказался в уютно обставленном кабинете с огромным малиновым столом и часами
на стене. Маленький пухлый Дыркин вскочил
на пружине из-за стола и, вздыбив усы, рявкнул...
Иосаф робко прошел по темной зале с двумя просветами и в гостиной, слабо освещенной столовой лампой, он увидел
на стенах огромные, масляной краски, картины в золотых рамках,
на которых чернели
надписи: Мурильо [Мурильо Бартоломе Эстебан (1618—1682) — выдающийся испанский художник...
Прежде всего мне бросилось в глаза
на стене большое пятно, продолговатое, точно написанная строчка. Подойдя ближе, я увидел, что это была действительно
надпись, глубоко врезанная гвоздем в
стену и после тщательно сцарапанная скребком. Очевидно, это была фамилия моего предшественника, прежнего жильца этой камеры. Казалось, разобрать ее было совершенно невозможно. Я подумал, что мне может разрешить этот вопрос мой сторож, и потому, тотчас после поверки, постучал в дверку.
Черта разобранной
надписи чуть-чуть виднелась
на стене…
И старый дом, куда привел я вас,
Его паденья был свидетель хладный.
На изразцах кой-где встречает глаз
Черты карандаша, стихи и жадно
В них ищет мысли — и бесплодный час
Проходит… Кто писал? С какою целью?
Грустил ли он иль предан был веселью?
Как
надписи надгробные, оне
Рисуются узором по
стене —
Следы давно погибших чувств и мнений,
Эпиграфы неведомых творений.
Лишь только
надписи были готовы, Краснушка
на весь класс прочла их. Тут большею частью все
надписи носили один характер: «Мы вас любим, любите нас и будьте с нами до выпуска», — и при этом прибавление самых нежных и ласковых наименований,
на какие только способны замкнутые в четырех
стенах наивные, впечатлительные девочки.
В Лесополье учителем был Матвей Николаич, из семинаристов, добрый, неглупый человек, но тоже пьяница; он никогда не бил учеников, но почему-то у него
на стене всегда висел пучок березовых розог, а под ним
надпись на латинском языке, совершенно бессмысленная — betula kinderbalsamica secuta.
Как все это вместе было мило, просто, молодо, трепетно! И обстановка залы, и публика, и угощение чаем нас с Самариным, и полная безыскусственность самого зрелища. Ни декораций, ни костюмов, голые
стены, диван, два стула, столы. Точно в шекспировское время, когда
на сцену ставили шест с
надписью:"это — море"или"это — сад".
Кабинет Антона Павловича. Большой письменный стол, широкий диван за ним.
На отдельном столике,
на красивом картонном щите, веером расположены фотографические карточки писателей и артистов с собственноручными
надписями.
На стене печатное предупреждение: «Просят не курить».
Он хотел выразить
на словах или мимикой свое общественное положение и не знал, как это сделать. Выручила его картина с крупною
надписью: «Город Венеция», висевшая
на стене. Он указал пальцем
на город, потом себе
на голову, и таким образом, по его мнению, получилась фраза: «Я городской голова». Перс ничего не понял, но улыбнулся и сказал...
Убитого Ушакова хоронил весь город с музыкой и венками. Общественное мнение было возбуждено против убийцы до такой степени, что народ толпами ходил к тюрьме, чтобы поглядеть
на стены, за которыми томился Винкель, и уже через два-три дня после похорон
на могиле убитого стоял крест с мстительною
надписью: „Погиб от руки убийцы“. Но ни
на кого так не подействовала смерть Ушакова, как
на его мать. Несчастная старуха, узнав о смерти своего единственного сына, едва не сошла с ума…»
Невольно взглянул он
на стену… При слабом свете ночника роковые имена несчастливцев, которых он в этой тюрьме сменил и которые уж исчезли с земли, выступили из полумрака и бросились к нему в глаза. Красноречивые надгробные
надписи! Почему ж и ему не поставить себе такого ж памятника? Может быть, в его клеть придет скоро новый жилец и станет также пробегать эти строки. Он будет тогда не один, он окружит себя семейством былых товарищей и поведет с ними сердечную беседу.
Массивная мебель, громадных размеров шкафы по
стенам, наполненные фолиантами и папками с разного рода деловыми
надписями, грандиозный письменный стол, стоявший по середине, и толстый ковер, сплошь покрывший пол комнаты, делали ее, несмотря
на ее размеры, деловито-уютным уголком.
На стенах им найдены были какие-то странные,
на непонятном ему языке,
надписи, изображения замысловатых фигур, зверей, птиц, а в темном углу кладовой он нашел несколько больших железных колец и костылей и даже гроб, окрашенный черной краской, по которому белой краской были выведены те: же непонятные
надписи.
Черные
стены мраморной пещеры окружали его; при слабом свете лампады, висевшей над ним, глаза его встретили мертвую голову и близ нее развернутую библию
на бархатной голубой подушке, обшитой золотым галуном. Вверху темное мерцание изображало также мертвую голову с двумя внизу накрест костями и
надписью: «Memento mori».
— Что же касается нарушенного вами правила, по которому нельзя делать ни
надписей, ни рисунков
на стенах нашей тюрьмы, то и оно не менее логично. Пройдут годы,
на вашем месте окажется, быть может, такой же узник, как и вы, и увидит начертанное вами, — разве это допустимо! Подумайте! И во что бы, наконец, превратились
стены нашей тюрьмы, если бы каждый желающий оставлял
на них свои кощунственные следы!
— Как вы могли себе позволить это, мой друг! Ведь вы же знаете правила тюрьмы, по которым никакие
надписи и рисунки
на стенах не допускаются!